Неточные совпадения
— А кто их заводил? Сами завелись: накопилось
шерсти, сбыть некуды, я и начал ткать сукна, да и сукна
толстые, простые; по дешевой цене их тут же на рынках у меня и разбирают. Рыбью шелуху, например, сбрасывали на мой берег шесть лет сряду; ну, куды ее девать? я начал с нее варить клей, да сорок тысяч и взял. Ведь у меня всё так.
Дядя Яков действительно вел себя не совсем обычно. Он не заходил в дом, здоровался с Климом рассеянно и как с незнакомым; он шагал по двору, как по улице, и, высоко подняв голову, выпятив кадык, украшенный седой щетиной, смотрел в окна глазами чужого. Выходил он из флигеля почти всегда в полдень, в жаркие часы, возвращался к вечеру, задумчиво склонив голову, сунув руки в карманы
толстых брюк цвета верблюжьей
шерсти.
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал
толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой
шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом. На нем —
толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Толстую, добрейшую бабушку свою, которая как-то даже яростно нянчилась с ним, он доводил до слез, подсыпая в табакерку ей золу или перец, распускал петли чулков, сгибал вязальные спицы, бросал клубок
шерсти котятам или смазывал
шерсть маслом, клеем.
У указанной двери стояли два человека, дожидаясь: один был высокий,
толстый купец, добродушный человек, который, очевидно, выпил и закусил и был в самом веселом расположении духа; другой был приказчик еврейского происхождения. Они разговаривали о цене
шерсти, когда к ним подошел Нехлюдов и спросил, здесь ли комната присяжных.
Номер Салова оказался почти богато убранным:
толстая драпировка на перегородке и на окне; мягкий диван; на нем довольно искусно вышитые
шерстями две подушки.
Почти в каждом доме из чернеющихся ворот выходили по три и по четыре коровы, и коровы такие
толстые, с лоснящеюся
шерстью и с огромными вымями.
Оставшись один, Весовщиков оглянулся, вытянул ногу, одетую в тяжелый сапог, посмотрел на нее, наклонился, пощупал руками
толстую икру. Поднял руку к лицу, внимательно оглядел ладонь, потом повернул тылом. Рука была
толстая, с короткими пальцами, покрыта желтой
шерстью. Он помахал ею в воздухе, встал.
— Боялся, что ударит офицер! Он — чернобородый,
толстый, пальцы у него в
шерсти, а на носу — черные очки, точно — безглазый. Кричал, топал ногами! В тюрьме сгною, говорит! А меня никогда не били, ни отец, ни мать, я — один сын, они меня любили.
Поспорят немного и лениво, и вот из темной кладовой вылезает тощий, безбородый, скуластый парень в длинном драповом пальто, подпоясанный красным кушаком, весь облепленный клочьями
шерсти. Почтительно сняв картуз с маленькой головы, он молча смотрит мутным взглядом глубоко ввалившихся глаз в круглое лицо хозяина, налитое багровой кровью, обросшее
толстым, жестким волосом.
Сумрачно и скучно в узкой галерее, тесно заваленной
шерстью, овчинами, пенькой, канатом, валяным сапогом, торным товаром. От панели ее отделяют колонны из кирпича; неуклюжие
толстые, они обглоданы временем, обрызганы грязью улицы. Все кирпичи и щели между ними, наверное, мысленно пересчитаны тысячи раз и навсегда легли в памяти тяжкой сетью своих уродливых узоров.
И вот они сидят в сумрачном углу большой комнаты, Савва, искривив
толстые губы, дёргает круглой головой в спутанных клочьях волос, похожих на овечью
шерсть, и командует...
Длинная грубая
шерсть и необыкновенно
толстая кожа спасают этих лошадей и от укуса насекомых, и от климатических невзгод.
Первый счастливо улыбался и, по-видимому, никак не мог забыть о том, что взял хорошую пользу на
шерсти; веселила его не столько сама польза, сколько мысль, что, приехав домой, он соберет всю свою большую семью, лукаво подмигнет и расхохочется; сначала он всех обманет и скажет, что продал
шерсть дешевле своей цены, потом же подаст зятю Михаиле
толстый бумажник и скажет: «На, получай!
Вся разница между ними состоит в том, что горностай вдвое
толще и вершка на три длиннее ласки; фигура, все стати, нравы и цвет
шерсти у них совершенно одинаковы, кроме того, что у горностая кончик хвоста черный.
Кузьма Васильевич вслед за ней переступил порог и очутился в крохотной комнатке без окон, обитой по стенам и по полу
толстыми коврами из верблюжьей
шерсти. Сильный запах мускуса так и обдал его. Две желтые восковые свечи горели на круглом столике перед низким турецким диванчиком. В углу стояла кроватка под кисейным пологом с шелковыми полосками, и длинные янтарные четки, с красною кистью на конце, висели близ изголовья.
Часа через полтора после того, как матери разошлись по кельям, а белицы с Назаретой ушли погулять за околицу, на конный двор Манефиной обители въехала кибитка с кожаным верхом и наглухо застегнутым фартуком, запряженная парой
толстых с глянцевитою
шерстью скитских лошадей. Из работницкой «стаи» вышел конюх Дементий и весело приветствовал тщедушного старика, сидевшего на козлах.
Оттого, что рукавицы не позволяют теплу из руки перейти в воду, а жесть пропускает тепло из рук в воду. Железо и жесть пропускают тепло и холод, а шуба и дерево не пропускают. От этого железо, жесть, медь и всякий металл [Металлы: золото, серебро, медь, железо, олово, ртуть и другие. (Примеч. Л. Н.
Толстого.)] разогреваются на солнце сильнее дерева,
шерсти, бумаги и скорее остывают. От этого-то в холода одеваются в меха,
шерсть и во все, что не пропускает тепла.
Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из
шерсти и перекусывая
толстые кости.
Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми до-нельзя
толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, — с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенною аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней
шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, — все чувствовали, что совершается что-то нешуточное, значительное и торжественное.